Рецензия на книгу Айтматова И дольше века

На пороге третьего тысячелетия человечество вновь и вновь ищет ответы на вечные вопросы о смысле жизни, об обществе и человеке, их ответственности за сегодняшний день. Именно за сегодняшний, так как завтрашнего может и не быть.

Общество — это люди, а люди бывают разными. На что способно общество, если в нем вместо культа религии утвердится культ насилия, наживы любой ценой? Бесстрастные, безразличные, родства не помнящие манкурты — неужели такие люди смогут обеспечить прогресс и нужны обществу? Что удержит людей и заставит стыдиться безнравственных поступков? Совестно, стыдно — ведь за это не платят, не карают. Мой удобный мир, мои интересы и интересы общества — как гармонично объединить их? Эти вопросы беспощадно ставит жизнь, и все люди сдают этот экзамен, как делают это и герои романа Чингиза Айтматова “И дольше века длится день”.

Впервые же ощущение болевого шока читатель испытал от повести “После дождя” (“Белый пароход”). И на протяжении последующих лет писатель формулирует все новые и новые социальные, психологические, общечеловеческие проблемы, волнующие современность. И вот тут появляется первый роман Айтматова, впитавший в себя многолетний труд, переживания и размышления писателя. Это и был “Буранный полустанок”, который более известен под названием “И дольше века длится день”.

Несмотря на столь огромную философскую роль, роман увлекает не сразу. Философский эпиграф из “Книги скорби” X века, непривычное начало:

Но полная скрытой силы, точная проза Айтматова захватывает, и постепенно начинаешь открывать глубинный смысл происходящего, тайную взаимосвязь событий, постигать в слове внутреннюю работу души писателя, о чем он и говорит в эпиграфе.

И печальная процессия, возглавляемая Едигеем на Каранаре, мерно движется в глубь степей к кладбищу Ана-Бейит. Но там уже их ждет ошеломляющая новость: святая святых казахов “подлежит ликвидации”, на месте кладбища будет находиться стартовая площадка для запуска ракет по программе “Обруч”. Чья-то неумолимая воля в лице лейтенанта Тансыкбаева отлучает людей от их святыни. “Униженный и расстроенный” Едигей, преодолев сопротивление сына Казангапа Сабиджана, хоронит друга неподалеку, на обрыве Ма-лакумдычап. И в конце этой истории, как и в ее начале, появляется символ Природы: коршун, паря высоко, наблюдает старинное дело захоронения и предстартовую суету на космодроме.

А параллельно идет рассказ о совершенно ином мире, центр которого находится южнее Алеутских островов в Тихом океане, в квадрате, примерно равноудаленном от Владивостока и Сан-Франциско. Это авианосец “Конвенция” — научно-стратегический штаб Обценупра по совместной программе “Демиург”. Здесь американский и советский паритет — космонавты, связавшись с внеземной цивилизацией, покинули станцию “Паритет” “временно, чтобы по возвращении доложить человечеству о результатах посещения планеты Лесная Грудь”. Объясняя причины своего “беспрецедентного предприятия”, они пишут:

При сопоставлении таких линий сюжета получается, что автор, постигая совершенный мир, всматривается в него из космической бездны: смогут ли люди изменить свои представления о мироустройстве, чтобы войти в новое обитаемое пространство?

С другой стороны, современность последуется из глубины изначальной Природы, с позиций патриархального миропонимания: сохранят ли люди традиции и духовные ценности предков, сохранят ли землю во всей ее уникальности? Введение космической, даже научно-фантастической сюжетной линии усложнило композицию романа. В нем существует как бы несколько пространств: Буранного полустанка, Сары-Озеков, страны, планеты и дальнего космоса. Так же сопрягаются в романе и разные пласты времени: прошлое, настоящее и будущее. А в центре их пересечения — человек, причастный и к лисице, и к ракете, призванный все понимать, соединять, гармонизировать. Это и есть главный герой романа Едигей Жангельдин, Буранный Едигей, проживший безвыезд но сорок лет на полустанке, фронтовик, настоящий трудяга, труженик. Как писал сам Айтматов,

И рядом с ним в центре романа верблюд-сырттан (сверхсущество), ведущий свой род от белоголовой верблюдицы Акмал, как воплощение самой Природы, ее равенства с человеком. Между ними, человеком и верблюдом, лежит пласт мифов: предание о кладбище Ана-Бейит, легенда о трагедии манкурта, о том, как Найман-Ана пыталась воскресить любовью память у сына-манкурта и как летает теперь над степью птица Донен-бай с воззванием к людям:

Сюда же примыкает написанное ритмической прозой предание о любви старого певца Раймалы-ага. “степного Гете”, к юной акынше Бегимай. Легендарные события прошлого живут в воспоминаниях Едигея, переплетаясь с днем настоящим: легенда о манкурте с судьбой Сабиджана, предание о золотом мекре с жизнью детей Абуталипа, а легенда о любви Раймалыага с переживаниями самого Едигея. Эти мифы привносят в композицию романа новые непередаваемые ощущения, делают его похожим на сказку, от которой просто невозможно оторваться, хочется с головой погрузиться в этот прекрасный мир неповторимой прозы.

День сегодняшний в романе вобрал в себя глубинную тяжесть ламяти, поскольку “разум человека — это сгусток вечности, вобравший в себя тысячелетия истории и эволюции, наше прошлое, настоящее и конструкцию грядущего… Мы есть то, что мы помним и ждем”. Поэтому по-особенному звучит название романа — строка из стихотворения Б. Пастернака “Единственные дни”.

В таком названии заключена не только важная для писателя идея, мысль, но и поэтический, музыкальный образ, лирический мотив, который “просвечивает” сквозь ткань всего романа. И дольше века длится день похорон Казангапа, день напряженных размышлений Едигея о сложных вопросах времени, истории. И вот художественное чудо: в его воспоминаниях и размышлениях открывается нам идеальное поведение и житие человека. Мы читаем не о былом и не о том, как живут, а о том, как жить. Жить в гармонии с природой и с самим собой, личностно и счастливо, на чистых началах.

Основой жизни героев романа на Буранном полустанке стали Память и Совесть. Эти люди не рвут от жизни куски и не ищут, где лучше. В суровой природе Сары-Озеков они уловили живую душу самой Природы и умеют радоваться малому — поэзии ливня, например. “Абуталип и дети купались в потоках ливня, плясали, шумели… То был праздник для них, отдушина с неба”. Жизнь семей Едигея, Казангапа и Абуталипа Куттыбаева протекает со своими страстями, надеждами и трудностями. А в трудностях закаляется характер, очищаются душа и ум. И ценности в их мире истинные: любовь семейная, честный труд, незлобивая жизнь. Возможно, идеальные отношения между семьями на Буранном — воплощение мечты писателя, прообраз отношений между народами и государствами. Однако Еди-гей и Укубала, Абуталип и Зарипа далеко не наивные люди. В тяге к свободной жизни они противостояли законам рода, испытали гонения в определенный период истории.

Поэтому и дорожат так трепетно и нежно друг другом и детьми. Семейная любовь — главная ценность. Да и жизнь на полустанке похожа на братское общежитие. В основе ее — сострадание и духовность. И Едигей в этом мире — главное лицо, для всех поддержка и опора. Без него немыслим Боранлы — Буранный, открытый всем ветрам на свете, помещенный автором в сарыозекские степи — великие и пустынные пространства. Сары-Озеки не просто степи, это сама бесконечность с ее холодным равнодушием к человеку, к его поискам смысла жизни, счастья, справедливости:

Вместе с затерянностью человека в пространствах степей автор одновременно подчеркивает и затерянность Земли в звездной бесконечности: “И плыла Земля на кругах своих, омываемая вышними ветрами. Плыла вокруг Солнца и, вращаясь вокруг оси своей, несла на себе в тот час человека, коленопреклоненного на снегу, посреди снежной пустыни… И плыла Земля…”

И Едигей сумел стать равным бесконечности по своей истинно человеческой сути, потому что в основе его личности лежит знание законов природы и тонкая интуиция в общении с людьми, чувство ответственности за все вокруг. Автор утверждает, что только личность, впитавшая в себя опыт предков и включенная в мировую культуру, способна, сверяясь со своей совестью, на “скачок в сознании”, “революцию духа”.

Однако автор, заканчивая роман, который иногда называют романом-предупреждением, рисует страшную картину апокалипсиса:

Это на Землю, кажущуюся из космоса “хрупкой, как голова младенца”, натягивают “холодной рукой” обруч ракеты-роботы. Замкнулась связь времен: новые варвары возносят над миром силы зла далекого прошлого. Эти люди без памяти, лишенные сами опыта своего народа, а следовательно, и исторической перспективы, лишают человечество будущего. Начиная с семидесятых годов художественные и философские поиски писателя направлены на выработку нового, планетарного мышления, связанного с утверждением мира без войны, нового, планетарного гуманизма.

Деформация совести позволяет людям оставаться безучастными даже тогда, когда попираются нравственные устои. Неужели поколение конформистов идет на смену поколению Едигея и Казангапа? Неужели устроенная сытая жизнь неспособна сформировать личность, готовую на протест из-за унижения достоинства? Что это — плата за научно-технический прогресс? Не слишком ли большая цена? Прогресс ли это? Трудные, трудные вопросы. Не страх, а совесть должна заставлять людей приписать ответственность за происходящее вокруг.

Каждый ответствен за время, в котором живет. Вот одна из главных позиций романа. И хочется верить, что добрая воля политиков и народов позволит избежать светопреставления, выпавшего на долю Едигея, о котором и повествует роман Ч. Айтматова “И дольше века длится день”.